Из глубокой старины
По недостоверным сведениям, пришедшим из глубокой старины, сложилось мнение, что славяне мылись всего три раза в жизни — при рождении, перед свадьбой и после смерти. Такое мнение некоторых европейских историков ошибочно и в корне не верно. В рукописном манускрипте «Повесть временных лет» отражено мытье в бане новгородских славян: «Придите в Новгород и увидите, как разожгут свои печи докрасна, разденутся, и хвощутся, и обольют себя квасом, и снова хвощутся прутьями молодыми, и бьются сами, и то с ними станет, что слезут чуть живые, и обольются студеной водою, и только тогда оживут...».
С глубокой старины наши предки считали баню «поганой». В ней не ставятся иконы и живет нечистая сила, поэтому нельзя брать в нее одежду, нельзя также «поганую банную утварь» брать в избу. После мытья и парения считалось необходимым окатить себя чистой студеной водой или окунуться в озеро или речку, независимо от времени года, можно покататься по снегу, чтобы смыть с себя всю нечисть. Не сделав этого, человек не имел права войти в церковь. Вообще, в тот же день после бани ходить в церковь не полагалось. Даже «банище» (место, где раньше стояла баня) считалось нечистым и строить на ней избу не годилось.
По древнему поверью, в нетопленой бане всегда живет особый дух, часто вредящий людям, — «банный», «банник», «байник», в женском роде «байниха», «банная бабушка», «обдериха». Особенно он не любит рожениц, и их нельзя оставлять в бане одних.
Опасались во время мытья стучать и кричать, а то «банный» невзлюбит. Горячий пар на время выгонит его из бани. По поверью, если в один вечер три очереди людей вымылись в бане, настает очередь мыться «банному», и человеку в это время оставаться в ней опасно, «банный» не даст ему мыться. В лучшем случае, «банный» может испугать моющегося. Будет плескаться из кадок холодной и горячей водой, швыряться горячими каменьями с каменки или выбежит, хлопнув дверью, за баню и будет бормотать там гробовым, страшным голосом. В худшем варианте — сдерет с живого кожу (его ведь представляли с когтистыми лапами вместо рук и ног). Он истязает и замучает до смерти тех, кто приходит в баню не благословясь или около полуночи, особенно в ночи под праздники или святки.
В некоторых областях России верили в «банную бабушку» — дряхлую добрую старушонку, помогавшую от всех болезней. К ней обращались с заговором, когда мыли больного золотушного ребенка в первый раз после рождения. Для «банного» оставляли в бане веник, кусочек мыла, щелока или золы и немного воды в ушате, благодарили его при выходе. При первой топке новой бани бросали наверх, на печь, горсть соли и закапывали под порогом задушенного черного петуха или курицу. А в бане для «банника» оставляли кусочек хлебушка и соль.
Рассказ о банях новгородских славян проник в Западную Европу, где он приобрел характер анекдота. Так, один католический путешественник — писатель XVI века рассказывает, как братья монастыря Фалькенау под Юрьевом (ныне Тарту) домогались увеличения дохода от папы римского, указывая на строгий «аскетический» образ монастырской жизни. Мол, каждую субботу братья натапливают помещение, бичуют себя прутьями и обливаются ледяной водой. Из Рима прислали посланца для проверки, который едва убежал из монастыря и, прибыв в Рим, рассказал о необыкновенных аскетических нравах монахов.
А вот «Радзивилловская летопись», содержащая книжные миниатюры, повествует о событии — мести княгини Ольги древлянам за смерть мужа. Прибывшим к ней древлянским послам Ольга повелела: «Помоетесь, придете ко мне». Они же в жарко истопленную баню вошли и начали париться. И спросила, нравится им баня, и повелела зажечь (баню) от двери, там все и сгорели».
Там же в «Радзивилловской летописи» повествуется о том, что в 907 году в договоре князя Олега с греками помещались условия, чтобы войска его даром пользовались греческими банями: «и да творят им мовь, сколько хотят».
Во времена Киевской Руси баня была в широком употреблении и пользовалась почетом при дворах князей. С XI века при монастырях существовали общественные бани для неимущих, бедных крестьян и странников. Об этих банях упоминает уже Устав великого князя Владимира Святого от 996 года. Исторические источники очень часто в разной связи упоминают о бане, будь то пленение венграми галицкого князя Романа во время его мытья в бане или церемониал мытья в бане московских царей, пышная свадьба Ивана Грозного или царствование Алексея Михайловича.
Многие известные иностранные путешественники описывали посещения бань в Москве, Вологде, Астрахани, в Ливонии и Ижории, у русских и у чуди. Все они указывали на любовь русских к бане и купанию. «Здесь почти в каждом доме есть баня, потому что большая часть русских прибегает к ней по крайней мере раз, если не два раза в неделю...» — писал в своем «Дневнике» камер-юнкер Берхольц, живший в России при Петре I.
Вот что пишет о бане русский историк Н.Н. Костомаров: «Почти в каждом зажиточном доме была своя мыльня... Сверх того, для простонародья и для приезжих везде по городам существовали общественные или царские мыльни, где за вход платили деньги, составлявшие во всем государстве ветвь царских доходов. По известию Григория Котошихина, каждого дня собиралось, таким образом, до 2 тыс. рублей со всех мылен, находившихся в ведомстве «конюшенского двора».
Бань было много. Мытье, и особенно парение, в жаркой бане имело не только гигиеническое, но и лечебное значение. В народной медицине горячая парная баня считалась одним из основных целебных средств против многих болезней. Баня играла большую роль в свадебном обряде — помыться и попариться перед венчанием и после брачной ночи считалось необходимым условием. Баня фигурировала в обрядах, связанных с рождением ребенка. Предложить уставшему путнику истопить для него баньку было необходимым условием гостеприимства русского народа. В развитии и усовершенствовании бани отразилась многовековая культура бытового уклада народа.